Злобин Анатолий - Послесловие К Портрету
Анатолий Павлович Злобин
Послесловие к портрету
Очерк из цикла "Портреты мастеров"
С Владимиром Затворницким я познакомился не по заказу. Впрочем,
поначалу знакомство наше было даже односторонним - просто я знал: где-то в
московских каменных теснинах живет и работает этот самый Владимир
Андреевич, его статьи появлялись в газетах, мелькал Затворницкий и на
серо-голубом экране в репортажах, словом, был такой человек, отпечаталось в
памяти, а я по давней привязанности следил за московскими строителями и
многих знал не только по имени.
А после мы и в глаза познакомились. Это случилось на каком-то
официальном собрании, не помню уж под какой крышей и по какому поводу оно
собиралось, не в том суть, потому что от давнего того собрания ничего не
отложилось в памяти, кроме этого знакомства с Затворницким. Скорее всего
повод был все же строительным, иначе каким бы образом мог Затворницкий
оказаться на трибуне? Зал уже порядком притомился от духоты и
стилистического однообразия речей - и тут он вышел на сцену. Он говорил не
по бумажке, задорно, живо - и крепко прохаживался по начальству:
подсказывал ему, что ли, как надо вперед смотреть и руководить им,
Затворницким, вкупе с прочими строителями.
Зал мгновенно оживился, слушая эту здоровую критику. Затворницкого
проводили благодарными аплодисментами, и он затерялся в рядах. Однако в
перерыве я снова увидел его и попросил приятеля-архитектора познакомить
нас. Просьба была тут же исполнена.
- Затворницкий, - сказал он, крепко пожимая мою руку.
- Тот самый? - спросил я, назвавшись и ожидая встречного вопроса о том
же.
- Просто Затворницкий, - ответил он, а встречный мой намек мимо ушей
пропустил.
Так вот и вышло, что я с первых же слов, стереотипно проскочивших
между нами, уяснил для себя, что строительная слава Владимира Затворницкого
выше моей писательской известности (ему-то не пришло в голову спросить: не
тот ли я самый?) и, следовательно, мы неровня с ним по нашему
профессионализму или по уровню мастерства, что вроде бы одно и то же, хотя
Затворниц-кии ничем не подчеркивал этого своего превосходства.
К нам то и дело (к Затворницкому, разумеется) подходили люди,
поздравляли со смелой речью, спрашивали о делах. Подступил из президиума и
тот самый высокий начальник, в адрес которого прошелся Затворницкий. Их
разговор вполголоса оказался примечательным. Высокий начальник упрекнул
было Затворницкого, отчего тот не пришел к нему в кабинет с теми же
вопросами, на что Владимир Андреевич заразительно рассмеялся.
- Так был уже разговор в вашем кабинете, разве не помните?
- Когда же это было? Не припомню что-то, - отвечал начальник.
- Было, было. А теперь я не просился, вы же сами и записали меня в
ораторы. На трибуну вышел, разве тут утерпишь?
Начальник болезненно улыбался, не смея выказать истинных своих чувств,
только в глубинах его взгляда они угадывались и было ясно: он их запомнит.
Потом Затворницким завладели журналисты, и мы расстались, даже не
успев, как принято в наш просвещенный век, обменяться телефонами.
С тех пор прошло довольно много лет, и обстоятельства первой встречи
успели затуманиться в памяти. Я давно заметил - так бывает лишь с хорошими
приятелями и друзьями, кажется, будто ты всегда был знаком с ними - столько
было потом других встреч, общих дел, радостей, переживаний, что первой
встречи словно бы и не было, а знакомство существовало всегда и без нее.
Ибо случилась и вторая встреча. Есть в Москве такое учреждение -
Моспроект, там м
