Злотин Григорий - Варшавский Вокзал



Григорий Злотин
Варшавский вокзал
"Я зачитался, я читал давно
Я вглядывался в строки, как в морщины
Задумчивости, и часы подряд
Стояло время..."
"За книгой" ("Der Lesende" Рильке,
перевод Пастернака)
К своему путешествию я готовился заранее, и это неспроста. Если Вы не
бывали у нас, то, скорее всего, даже не подозреваете о том, что весной в
наших краях поезда ходят, как им заблагорассудится. Железнодорожная колея
уже в апреле, а в теплый год -- и в марте, начинает непредсказуемо вилять.
То и дело она выходит из предписанных ей берегов. Почему? Быть может, она
норовит сбежать из-под неусыпного надзора Министерства путей сообщения,
чтобы вволю порезвиться на наших еще не просохших ингерманландских полях?
словно далекая желтая река, которая в дни вешнего паводка каждый раз заново
созидает свое русло, врезаясь в мягкий, податливый лесс. Особенно для
молодых горожан поездка за город по весне представляет собой целое
искусство.
Итак, знать наперед, какие именно виды мелькнут в окне моего вагона,
было бы мудрено. Поэтому маршрут пришлось составлять более или менее наугад.
Тем сильней было мое желанье сделать все на совесть. К счастью, мне не
чинили в этом никаких препятствий. Месяцами я пропадал в библиотеках,
штудируя толстейшие путеводители, читал рассказы бывалых путешественников,
восстанавливал по древним летописям полузабытые тропы первопроходцев,
открывших наш суровый край. Карту железных дорог, показывавшую местность с
точностью до сажени, я держал при себе день и ночь: в конце концов, я истер
ее до дыр и выучил наизусть. Всех, кто когда-либо уезжал из города по
железной дороге, я, не стесняясь приличиями, допрашивал с пристрастием и их
подробные ответы заносил в особую тетрадь. Если бы меня разбудили глубокой
ночью, я бы, не задумываясь, выпалил вытверженные назубок названия и
координаты самых маленьких полустанков всех окрестных губерний.
Нет, эти годы были, право же, потрачены не впустую. Сколько работы,
сколько полезных сведений! без них молодому путнику нипочем не обойтись в
дороге. Весь прошлый год, например, я изучал таблицы, составленные опытными
чиновниками-путейцами: в этих таблицах были тщательно собраны данные обо
всех известных станциях, через которые, вильнув, проходила в тот год наша
капризная железная дорога. Просмотрев отчеты за все сто пятьдесят лет, можно
было с некоторой надеждой предсказать, какая даль откроется в этот раз за
свистком паровоза. А сколько еще можно было бы сделать! Понаслышке мне стало
недавно известно, что кое-кто из моих сверстников, томимый, как и я,
неутолимой жаждой странствий, нанимал аэроплан и летал над самой насыпью,
чтобы хотя бы приблизительно узнать, где она будет в те дни, когда настанет
черед купить себе билет.
Но годы берут свое, и все приготовления когда-нибудь кончаются. Вот и
мне тоже пора отправляться в путь-дорогу. Самое легкое -- добраться до
вокзала. Это и вправду проще простого. Покуда молодые недоучки борются с
коварным трамваем, который в отместку завозит их куда-нибудь в Пески или на
Острова, я не спеша, со знанием дела беру извозчика, и через какие-нибудь
четверть часа уже еду по набережной Обводного канала в виду хорошо знакомого
желтого здания с башенкой. Да, усердным книгочеям плоды их усилий нипочем не
дадут попасть впросак.
Я на вокзале. В прошлом веке у главного входа стояла очень милая
часовенка. Теперь, в полном соответствии с духом времени, на ее месте
возвышается любимая публикой скульптура: исполинский золотой



Содержание раздела